18 апреля
Общее собрание колхозников села Андрейцева происходило в просторной горнице председателя правления колхоза Самсонова. Удушливый запах самосадки, галдеж, женские визгливые голоса, грязь от сапогов. Люди сидят на скамейках, на полу, Некоторые лежат — вот первые мои впечатления. Бригадир Шагов перекрывал всех:
— Куда в такой холод пахать? Сегодня опять морозило. Земля не расступилась!
Видно было, что бригадир хвалится смелостью и ответственностью. Он не говорил—покрикивал на колхозников, а на меня косился... В переднем углу, за столом, сидел длинноспинный с большим красным от волчанки носом старик Самсонов. Время от времени он открывал пустой, с двумя желтыми клыками. рот и бесстрастно, как икона, смотрел на кричавших. Когда я подсел к нему ближе и назвался, он спокойно проговорил:
— Очень хорошо... Совершенно справедливо...
Он весь ушел в себя, и непонятно было, слушал Шагова или нет. А тот петушился, тыкался от одного колхозника к другому, звонко матерился...
— Ты не срывай собрания! — сказал наконец я Шагову. — Успокойся, если выпил...
— Я одну чашечку. Но правду режу завсегда! — ответилШагов.
— У кошки под хвостом твоя правда! — пробормотал Самсонов.—Завел теперь сепарат на цельный день... Только его и слушай... Горе! — вздохнул он.
Я спросил:
— А как по-вашему: пора выходить на пашню?
— Нет, пожалуй рановато... Раньше двадцать третьего не вьйдет...
Самсонов в словах осторожен, как слепой в шагах, Сначала нащупает, потом обдумает, тогда уж скажет. Человек ощупью.
Молодой с дикими глазами колхозник брызгал слюной и кричал что-то, взглядывая на меня. Я не мог вначале уловить его слов и попросил собрание выслушать. Он обтер губу (нижних зубов у него не было) и начал взволнованно:
— Что делает советска властъ?! Десять пудов льняного семя разбросали в снег! Что это такое?! Сожрать —будешь сыт, а его велели раскидать!
Я спросил Самсонова: верно ли это? -
— Совершенно справедливо, — пробормотал он, — но только разбросали не зря. Для опыту... Узнать хотят: взойдет что-нибудь или нет... Агроном велел... Бухтарев.. Народ волнуется через это...
Я вступился за агронома, пояснил: если даже не будет урожая, опыты нужны. Но колхозник с дикими глазами оставался прн своем мнении, орал.
-— Это ненормальный! —махнул рукой председатель. — Припадки, у него...
Собрание подходило к концу. Одна из женщин разостлала на полу дерюгу, разложила куски мыла, начала выкрикивать:
— Как раз на двадцать три двора разрезала!.. Первая бригада, подходи!
Общее собрание колхоза перестроилось в очередь...
— Куда бы устроиться мне на жительство? - спросил я Самсонова.
Тот, не задумываясь, ответил:
— К Егоровне! Детей нет. Избенка чистая... Ну, там живёт, кажись, у ней какой-то... Дойдем, посмотрим...
Дошли до самой крайней и самой маленькой избенки. Входим. Пол чистый, все прибрано, икон в углу полно. С печки спустил босые ноги седой старик, подстриженый бобриком. Охает, дышат тяжело, с хрипом.
— Ну, Анисья, привел к тебе еще одного. Постояльца - сказал вессло Самсонов хозяйке.
Старуха была пухлая, с широкой костью, сыроватая, но чистоплотная. . "
— Куда ж мне их девать? — певуче спросила она, - у меня их вон и так двое...
— Ничего, поместишь как-нибудь... Потеснишь которых
— А куда теснить? — спросил басом второй жилец, ходивший босиком по комнате,
Он оказался уполномоченным рика по посевной кампании Комардиным. Мы по-знакомились, и он сразу подошел ко мне с бумажками:
— У меня, как сказать, все учтено по Фетенияскому сельсовету...
Он заглядывает в свои бумажки, продолжает:
— Вот теперь возьмем Янинский колхоз. Там подготовленность к массовому севу не полная... ,
— Совершенно справедливо,— вмешался Самсонов, — полной там и не может быть... Там председатель не годит-ся... Он партейный, но к хозяйству не прирученый: молодок парнишнка, а колхоз большой.
Егоровяа поставала на стол помятый самавар, Он гудел весело, уютно. Когда я достал настоящего чаю, все с удивлением заговорили:
— О-о! Китайский?
— Да, это будет подходяще!
— Морковного я не стал бы, — сказал председатель, — но этого разрешите отведать...
— Со сливками будешь, Митрий? — спросила его хозяйка.
— Раз ты единоличница, давай со сливками.
— А на меня-то больше наложили масла, чем на колхознников.
— Так и надо!
— Не выполню...
— Выполнишь... Одна... Коровенка сытая... - неуклюжей деревянной ложкой зачерпнул председатель из крьшки густых сливок и вылил в маленькую чайную чашку.
Разговор шел вокруг раннего сева, но мнения разделились: Комардин настаивал на выходе двадцатого, а Самсонов с хозяйкой говорили: ерано». Старик на печи вздыхал, хркякал, прокашливался. Потом заговорил:
— Димитрий Лексеич, Вы мельницу-то купили бы... Мельница хорошая... Недорого... Пригодится.
Председатель не ответил. Камардин написал несколько слов на клочке бумажки й воровато подал мяе. Я прочитал:
еЭтот старик на печкс — есть раскулаченныи и сосланный Власов».
— Ну, хозяйка, спасибо,— вздохнул Самсонов и вышел из-за стола.— Устрой товарища как следовает...
— Мои стены голые. Кормить нечем... Ежели вы будете кормить, я не отказыааю. Пусть живут. А с моей кормежкой—нету... Ни картошки, ни муки...
— Дадим, дадим,— рыгнул Самсонов, и ушел.
После обеда Егоровна пошепталась со стариком; тот оделся, взвалил на широкую спину вещевую сумку из брезента и, взяв палочку, ушел. Немного погодя вышла за ним и старуха.
—При хозяйке говорить опасно,— предупредил меня Комардин.
Я его спросил, надолго ли он сюда командирован.
— На месяц. Без права въезда в Кимры... .
Я удивился. Он показал мне выписку из протокола райкома партии о командировке на посевную кампанию. Действительно, в ней оказался пункт, в котором говорилось
До окончания посевной кампании уполномоченному въезд в Кимры воспрешается под страхом строжайшей ответственности».
Затем Комардин предъявил мне свой кандидатский билет. И сказал:
— До революции я был рабочим-сапожником в Москве, у хозяев. Участвовал на германском фронте, дважды ранея. В феврале 1917 года арестовывал командующего войсками казакского военного округа генерала Сандецкого. -
Ложится спать. Комардин стелет на пол подстилочку и без всякой подушки ложится на кулак прикрывшись курткой со значком МОПРа. Немного погодя он захрапел, а меня начали допекать клопы.